Профессионально-этические нормы в общественных и гуманитарных науках. Взаимоотношения души и тела; этические выводы Особенности современной цивилизации и экологический кризис

Постараемся теперь подвести итоги нашему краткому историческому обзору различных учений о нравственности.

Мы видели, что, начиная со времен Древней Греции по настоящее время, в этике господствовали главным образом два направления. Одни моралисты признавали, что этические понятия внушены человеку свыше, и поэтому они связывали нравственность с религией. Другие же мыслители видели источник нравственности в самом человеке и стремились освободить этику от религиозной санкции и создать реалистическую нравственность. Одни из этих мыслителей утверждали, что главным двигателем человека во всех его действиях является то, что одни называют наслаждением, другие - блаженством, счастьем - словом, то, что доставляет человеку наибольшую сумму удовольствия и радости. Ради этого делается все другое. Человек может искать удовлетворения самых низменных влечений или же самых возвышенных, но он всегда ищет того, что ему дает счастье, удовлетворение или, по крайней мере, надежду на счастье и удовлетворение в будущем.

Конечно, как бы мы ни поступали, ища прежде всего удовольствия и личного удовлетворения или же обдуманно отказываясь от предстоящих нам наслаждений во имя чего-то лучшего, мы всегда поступаем в том направлении, в котором в данную минуту мы находим наибольшее удовлетворение. Мыслитель-гедонист может поэтому сказать, что вся нравственность сводится к исканию каждым того, что ему приятнее, хотя бы даже мы поставили себе; целью, как Бентам, наибольшее благо наибольшего числа людей. Но из этого еще не следует, чтобы, поступив известным образом, я через несколько минут, а может быть и всю жизнь, не жалел бы о том, что поступил так, а не иначе.

Из чего, если не ошибаюсь, надо заключить, что те писатели, которые утверждают, что «каждый ищет того, что ему дает наибольшее удовлетворение», ничего еще не разрешают, так что коренной вопрос о выяснении основ нравственного, что составляет главную задачу всякого исследования о нравственности, остается по-прежнему открытым.

Не решают его и те, кто, подобно современным утилитаристам - Бентаму, Миллю и многим другим, - отвечают: «Удержавшись от нанесения обиды за обиду, вы только избавили себя от лишней неприятности, от упрека самому себе за невоздержанность, за грубость, которой вы не одобрили бы по отношению к себе. Вы прошли путем, который вам дал наибольшее удовлетворение; и теперь вы, может быть, даже думаете: «Как разумно, как хорошо я поступил». К чему иной «реалист» еще прибавит: «Пожалуйста, не говорите мне о вашем альтруизме и любви к ближнему. Вы поступили, как умный эгоист, - вот и все». А между тем вопрос о нравственном ничуть не подвинулся после всех таких рассуждений. Мы ничего не узнали о его происхождении и ничего о том, нужно ли благожелательное отношение к людям, и если желательно, то в какой мере. Перед мыслителем по-прежнему встает вопрос: «Неужели «нравственное» представляет случайное явление в жизни людей и до некоторой степени в жизни общительных животных?» Неужели оно не имеет никакого более глубокого основания, чем случайно благодушное мое расположение, а затем заключение моего ума, что в конце концов такое благодушие выгодно для меня, так как оно избавляет меня от других неприятностей. Мало того. Раз люди считают, что не на всякое оскорбление следует отвечать благодушием, что есть оскорбления, которых никто не должен допускать, кому бы они ни были нанесены, то неужели же нет никакого мерила, при помощи которого мы могли бы делать различия между разными оскорблениями, и все это - дело личного расчета, а то и просто минутного расположения, случайности.

Нет никакого сомнения, что «наибольшее счастье общества», выставленное основой нравственности с самых первобытных времен человечества и особенно выдвинутое вперед за последнее время мыслителями-реалистами, действительно, первая основа всякой этики. Но само по себе и оно слишком отвлеченно, слишком отдаленно и не могло бы создать нравственных привычек и нравственного мышления. Вот почему опять-таки с отдаленной древности мыслители искали более прочной опоры для нравственности.

У первобытных народов тайные союзы волхвов, шаманов, прорицателей (т. е. союзы ученых тех времен) прибегали к устрашению, особенно детей и женщин, разными страшными обрядами, и таким образом понемногу создавались религии *. И религией закреплялись нравы и обычаи, признанные полезными для жизни целого племени, так как ими обуздывались эгоистические инстинкты и порывы отдельных людей. Позднее в том же направлении действовали в Древней Греции школы мыслителей, а еще позднее - в Азии, Европе и Америке более одухотворенные религии. Но, начиная с XVII века, когда авторитет установленных религий начал падать в Европе, явилась надобность искать другие основы для нравственных понятий. Тогда одни, следуя по стопам Эпикура, стали выдвигать все больше и больше под именем гедонизма или же эвдемонизма начало личной пользы, наслаждения и счастья; другие же, следуя преимущественно за Платоном и стоиками, продолжали искать более или менее поддержки и в религии или же обращались к сочувствию, симпатии, несомненно существующим у всех общительных животных и тем более развитым у человека как противодействие эгоистическим стремлениям.

* У многих племен североамериканских индейцев, если во время их обрядов с одного из мужчин спадет маска и это могли заметить женщины, его немедленно убивают и говорят, что убил его дух. Обряд имеет прямой целью запугивание женщин и детей.

К этим двум направлениям в наше время Паульсен присоединил еще «энергизм» , основными чертами которого он считает «самосохранение» и проведение своей воли, свободы разумного «Я» в истинном мышлении, гармоническое развитие и проявление всех сил совершенства».

Но и «энергизм» не решает вопроса, почему «поведение и образ мыслей какого-нибудь человека возбуждают в зрителе чувства удовольствия или неудовольствия»? Почему первые чувства могут брать верх над вторыми, и тогда они становятся в нас обычными, регулируя наши будущие поступки? Если здесь играет роль не просто случай, то почему? Где причины, что нравственные побуждения берут верх над безнравственными? В выгоде, в расчете, в взвешивании различных удовольствий и выборе наиболее прочных и сильных удовольствий, как учил Бентам? Или же на то есть причины в самом строении человека и всех общительных животных, в которых есть что-то, направляющее нас преимущественно в сторону того, что мы называем нравственным, хотя рядом с этим мы способны под влиянием жадности, чванства и жажды власти на такое безобразие, как угнетение одного класса другим, или же на те поступки, которыми так богата была последняя война: ядовитые газы, подводные лодки, цеппелины, налетающие на спящие города, полное разорение завоевателями покидаемых территорий и т. д.?

В самом деле, не учит ли нас жизнь и вся история человечества, что если бы люди (руководствовались) одними соображениями выгоды лично для себя, то никакая общественная жизнь не была бы возможна. Вся история человечества говорит, что человек - ужасный софист и что его ум поразительно хорошо умеет отыскивать всевозможные оправдания тому, на что его толкают его вожделения и страсти.

Даже такому преступлению, как завоевательная война в XX веке, от которой мир должен был содрогнуться, - даже такому преступлению немецкий император и миллионы его подданных, не исключая ни радикалов, ни социалистов, находили оправдание в выгоде ее для немецкого народа; причем другие, еще более ловкие софисты, видели даже выгоду для всего человечества.

К представителям «энергизма» в разнообразных его формах Паульсен причисляет таких мыслителей, как Гоббс, Спиноза, Шефтсбери, Лейбниц, Вольфи, и правда, говорит он, по-видимому, на стороне энергизма. «В последнее время эволюционная философия, - продолжает он, - приходит к такому воззрению: известный жизненный тип и его проявление в деятельности есть фактически цель всякой жизни и всякого стремления».

Рассуждения, которыми Паульсен подтверждает свою мысль, ценны тем, что хорошо освещают некоторые стороны нравственной жизни с точки зрения воли, на развитие которой писавшие об этике недостаточно обратили внимание. Но из них не видно, чем разнится в вопросах нравственности проявление и деятельность жизненного типа от искания в жизни «наибольшей суммы чувств удовольствия».

Первое неизбежно сводится ко второму и легко может дойти до утверждения «моему нраву не препятствуй», если нет у человека в моменты страсти какого-то развившегося в нем сдерживающего рефлекса, вроде отвращения к обману, отвращения к преобладанию, чувства равенства и т. д.

Утверждать и доказывать, что обман и несправедливость есть гибель человека, как делает Паульсен, несомненно верно и необходимо. Но этого мало. Этике недостаточно знать этот факт, ей нужно также объяснить, почему жизнь обманом и несправедливостью ведет к гибели человека? Потому ли, что такова была воля творца природы, на которую ссылается христианство, или же потому, что солгать - всегда значит унизить себя, признать себя ниже (слабее того, перед кем ты лжешь) и, следовательно, теряя самоуважение, делать себя еще слабее, а поступать несправедливо - значит приучать свой мозг мыслить несправедливо, т. е. уродовать то, что в нас есть самого ценного - способность верного мышления.

Вот на какие вопросы требуется ответ от этики, идущей на смену религиозной этике. А потому нельзя на вопрос о совести и ее природе отвечать, как это сделал Паульсен, что совесть в своем происхождении есть не что иное, как «знание о нравах», предписываемое воспитанием, суждением общества о «приличном и неприличном», «правом и наказуемом» и, наконец, «религиозной исповедью». Именно такие объяснения и породили поверхностные отрицания нравственного Мандевилем, Штирнером и т. д. Между тем если нравы создаются историей развития данного общества, то совесть, как я постараюсь доказать, имеет свое происхождение гораздо глубже в сознании равноправия, которое физиологически развивается в человеке, как и во всех общительных животных…

Примечания:

Раздел включает последнюю прижизненную книгу П. А. Кропоткина, работу над которой он так и не успел завершить. «Этика» (Т.1) была выпущена в издательстве «Голос Труда» (Пб.; М.) в 1922 году к годовщине его смерти, однако отдельные фрагменты этой работы в виде статей выходили уже в начале 900-х годов. Насколько нам известно, материалы второго тома сохранились в архивах Петра Алексеевича, и в настоящее время над ними ведется исследовательская работа.

По замыслу П. А. Кропоткина, первый том посвящался анализу истории этики, второй - ее позитивному изложению. Однако и сама история этики, анализируемая под определенным концептуальным углом зрения, дает достаточно полное представление о его позитивных взглядах на этику и ее проблемы. Это касается прежде всего одного из основных вопросов этической теории - как и почему возникла нравственность? Является ли она божественным откровением или априорной сущностью человеческого сознания, или же она - результат биологической и социальной эволюции человека, т. е. возникла вполне естественным образом как необходимость человеческого общежития? Для П. А. Кропоткина предпочтительнее последняя позиция. И именно в этом ключе он анализирует этические концепции разных эпох и народов.

Вторым содержательным компонентом его анализа истории этических учений выступает идея справедливости или равенства. Интерес к различным трактовкам этой идеи неразрывно связан с вопросом о возможности появления и существования общества без государства. Упрощенная трактовка ее как всеобщего уравнения индивидов для него не подходит. По Кропоткину, справедливость - это скорее сознательное взаимное ограничение свободы одного индивида свободой другого. В этом смысле равенство выступает не в его вульгарной вещественной форме, а как равенство социальных возможностей для каждого индивида и гарантия этих возможностей для каждого человека, что совершенно не отрицает значительного различия людей, их индивидуальных способностей.

Третий компонент концепции П. А. Кропоткина - самопожертвование человека ради счастья и развития других людей, которое он считает нравственностью в собственном смысле слова. Отдача себя людям без какого-либо корыстного побуждения - в этом он видит основу нравственности людей будущего общества.

Цитируется отрывок из драмы И.-В. Гете «Эгмонт», замысел которой возник у него в 1775 г., но закончена она была только в 1787 г. Действие пьесы относится к начальному периоду нидерландской революции XVI в., т. е. первой буржуазной революции в Европе. Интерес к этой теме был продиктован антифеодальными настроениями самого Гете. Судьба графа Эгмонта Ламораля, принца Гаврского, казнь которого герцогом Альбой послужила толчком к началу освободительной войны Нидерландов против испанской короны, закончившейся через 20 лет провозглашением республики, стала сюжетом драмы Гете (см.: Гете И.-В. Собр. соч. М., 1977. Т. 4. С. 293).

Энергизм (энергетизм) Ф. Паульсена в этике противопоставляется гедонизму. Паульсен считал, что сущность счастья не в удовольствиях, а в самом процессе деятельности, т. е. в энергетической реализации «воли», которая есть первоначальный и постоянный фактор душевной жизни. Объективный мир есть реализация действующей воли - Бога. В этом смысле в человеке воля приходит «к осознанию самой себя» и стремится к реализации жизненных функций человека в его деятельности (см.: Паульсен Ф. Основы этики. М., 1900, особенно с. 260–280).

Вопрос о природе души; душа как особая сущность.

Взаимоотношения души и тела; этические выводы. Факты сознания. Задачи психологии сознания; свойства сознания; элементы сознания

С этой лекции мы начинаем более систематически рассматривать вопрос о том, как в различные эпохи и периоды развития психологии менялись взгляды на ее предмет.

Психология зародилась в недрах философии, и первые представления о ее предмете связывались с понятием «душа». Практически все древние философы пытались выразить с помощью этого понятия самое главное, сущностное, начало любого предмета живой (а иногда и неживой) природы, рассматривая ее как причину жизни, дыхания, познания и т. п.

Вопрос о природе души решался философами в зависимости от принадлежности их к материалистическому или идеалистическому лагерю.

Так, Демокрит (460-370 гг. до н. э.) считал, что душа – это материальное вещество, которое состоит из атомов огня, шарообразных, легких и очень подвижных. Все явления душевной жизни Демокрит пытался объяснить физическими и даже механическими причинами. Так, по его мнению, душа получает ощущения от внешнего мира благодаря тому, что ее атомы приводятся в движение атомами воздуха или атомами, непосредственно «истекающими» от предметов. Материализм Демокрита носил наивный механистический характер.

Гораздо более сложное представление о душе развил Аристотель (384-322 гг. до н. э.). Его трактат «О душе» – первое специально психологическое сочинение, которое в течение многих веков оставалось главным руководством по психологии. Сам Аристотель по праву считается основателем психологии, как, впрочем, и целого ряда других наук.

Аристотель отрицал взгляд на душу как на вещество. В то же время он не считал возможным рассматривать душу в отрыве от материи (живых тел), как это делали философы-идеалисты. Для определения природы души он использовал сложную философскую категорию «энтелехия», которая означает существование чего-то.

«…Душа, – писал он, – необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же (как форма) есть энтелехия; стало быть, душа есть энтелехия такого тела» (8, с. 394). Один привлекаемый Аристотелем образ хорошо помогает понять смысл этого определения. «Если бы глаз был живым существом, – пишет Аристотель, – то душой его было бы зрение» (8, с. 395). Итак, душа есть сущность живого тела, «осуществление» его бытия, так же как зрение – сущность и «осуществление» глаза как органа зрения.

Аристотель заложил глубокие основы естественно-научного подхода к изучению психики. Советский философ В. Ф. Асмус характеризует его как «подлинного отца будущей материалистической психологии» (10, с. 62). Главная функция души, по Аристотелю, – реализация биологического существования организма. Нужно сказать, что такое представление закрепилось впоследствии за понятием «психика»: с точки зрения материалистического естествознания психика явилась одним из факторов эволюции животного мира (см. Лекцию 11). Что же касается понятия «душа», то оно все более сужалось до отражения преимущественно идеальных, «метафизических» и этических проблем существования человека. Основы такого понимания души были заложены философами-идеалистами, и прежде всего Платоном (427-347 гг. до н. э.). Познакомимся с его взглядами несколько более подробно.

Когда говорят о Платоне, то сразу же появляется на сцене имя другого знаменитого античного философа – Сократа (470-399 гг. до н. э.). Почему эти два имени появляются вместе?

Дело в том, что Платон был учеником Сократа, а Сократ не написал ни одной строчки. Он был философом, который проповедовал собственные взгляды устно, в форме бесед. Свои дни он проводил в том, что ходил по улицам Афин, сидел на рыночной площади и беседовал с людьми, людьми очень разными. Это были и простые горожане, и приезжие философы, и его собственные ученики.

В двадцатилетнем возрасте Платон встретил Сократа, и эта встреча перевернула его жизнь. Он оставался с Сократом до самой его смерти, т. е. примерно 7–8 лет. Впоследствии все произведения Платона были написаны в форме диалогов, где главное действующее лицо – Сократ. Так и осталось неизвестным, какая часть идей, которые мы находим у Платона, принадлежит ему, а какая – Сократу. Скорее всего, в текстах Платона органически соединились взгляды обоих этих великих философов.

В текстах Платона мы обнаруживаем взгляд на душу как на самостоятельную субстанцию; она существует наряду с телом и независимо от него. Душа – начало незримое, возвышенное, божественное, вечное. Тело – начало зримое, низменное, преходящее, тленное.

Душа и тело находятся в сложных взаимоотношениях друг с другом. По своему божественному происхождению душа призвана управлять телом, направлять жизнь человека. Однако иногда тело берет душу в свои оковы. Тело раздираемо различными желаниями и страстями. Оно заботится о пропитании, подвержено недугам, страхам, соблазнам. Войны и ссоры происходят из-за потребностей тела. Оно мешает также чистому познанию.

Во взглядах на то, как душа и тело связаны с познанием, ярко проявляется идеализм Платона (он родоначальник объективного идеализма).

Платон постулирует изначальное существование мира идей. Этот мир идей существует вне материи и вне индивидуального сознания. Он представляет собой совокупность абстрактных идей – идей о сущностях предметов внешнего мира. Существуют идеи добродетели вообще, красоты вообще, справедливости вообще. То, что происходит на земле в повседневной жизни людей, есть лишь отражение, тень этих общих идей. Истинное познание есть постепенное проникновение в мир идей. Но для того чтобы приобщиться к нему, душа должна освободиться от влияния тела. Во всяком случае она не должна слепо доверять показаниям органов чувств. Истинное знание достигается только путем непосредственного проникновения души в мир идей.

Из своего представления о душе Платон и Сократ делают этические выводы. Поскольку душа – самое высокое, что есть в человеке, он должен заботиться о ее здоровье намного больше, чем о здоровье тела. При смерти душа расстается с телом, и в зависимости от того, какой образ жизни вел человек, его душу ждет различная судьба: она либо будет блуждать вблизи земли, отягощенная телесными элементами, либо отлетит от земли в идеальный мир.

Основные мысли о природе души и ее отношениях с телом мы находим в диалоге Платона «Федон», который в древности назывался «О душе». Несколько слов о событиях, которые в нем описываются.

Это последний день жизни Сократа. Он сидит в афинской тюрьме, и после заката солнца должен выпить яд. С Сократом произошла странная история: он был приговорен к смерти афинским судом за свою философскую деятельность, за те беседы, которые он целыми днями вел на улицах. За время этих бесед он нажил много врагов. Дело в том, что его интересовали не только абстрактные философские проблемы, но и истины, относящиеся к жизни. А собеседниками его были иногда и именитые граждане, и политические деятели. Сократ донимал их всех вопросами, показывал их недостатки, разоблачал образ их жизни.

К Сократу в тюрьму приходят ученики. Они в страшном горе и время от времени выдают свое состояние удрученным видом или каким-нибудь восклицанием. Сократ снова и снова убеждает их в том, что для него это день не несчастный, а, наоборот, самый счастливый. Он не чувствует, что с ним сегодня произойдет беда. Ведь он считал философию делом своей жизни и в течение всей жизни как истинный философ стремился к отделению души от тела. Неужели теперь, когда это событие, наконец, должно наступить, он дрогнет и воспримет его как наказание? Наоборот, это будет самый радостный момент в его жизни.

Из другого произведения Платона – «Апология Сократа» – мы узнаем о поведении Сократа в дни суда.

Сократ отказывается от защиты. Он рассматривает суд как еще одну прекрасную возможность побеседовать с афинянами. Вместо того чтобы защитить себя, он объясняет им снова и снова на примере их и своей жизни, как следует себя вести.

«Даже если бы вы сказали мне, – обращается он к афинянам, – на этот раз, Сократ, мы <…> отпустим тебя с тем, однако, чтобы ты больше уже не занимался этими исследованиями и оставил философию <…> то я бы вам сказал: «Я вам предан, афиняне, и люблю вас, но слушаться буду скорее бога, чем вас, и пока я дышу <…> не перестану философствовать, уговаривать и убеждать всякого из вас, кого только встречу, говоря то самое, что обыкновенно говорю: «Ты лучший из людей, раз ты афинянин, гражданин величайшего города <…> Не стыдно ли тебе заботиться о деньгах, чтобы их у тебя было как можно больше, о славе и о почестях, а о разуме, об истине и о душе своей не заботиться и не помышлять, чтобы она была как можно лучше?» И если кто из вас станет спорить и утверждать, что он заботится, то я не отстану <…> а буду его расспрашивать, испытывать, уличать, и если мне покажется, что в нем нет добродетели, а он только говорит, что она есть, я буду попрекать его за то, что он самое дорогое ни во что не ценит, а плохое ценит дороже всего» (86, с. 98-99).

После объявления смертного приговора Сократ обращается к афинянам с последней просьбой: когда подрастут его сыновья, последить за ними, и если они увидят, что сыновья ведут недостойный образ жизни, поступать с ними так, как поступал он с жителями Афин, – указывать им на их недостатки, стыдить за недостойный образ жизни и призывать к жизни добродетельной.

Здравствуйте, читатели сайта!
Наша команда специалистов рада приветствовать на образовательном портале, где мы оказываем помощь в вопросах, связанные с самыми популярными дисциплинами, такими как русский язык, физика, психология и т.д. Вас интересует, в чем заключается взаимоотношения души и тела? Сделайте этические выводы.

В начале хочется отметить, что данная дисциплина, психология, масштабна. И для того, чтобы ее усвоить наилучшим образом, рассмотрим следующие понятия, к которым мы будем обращаться по мере разбора данной темы: ЛИЧНОСТЬ, ПСИХОЛОГИЯ, ДУША, ВЗАИМООТНОШЕНИЯ, ТЕЛО, ЭТИКА.

1. ЛИЧНОСТЬ – это относительно устойчивая целостная система интеллектуальных, морально-волевых и социально-культурных качеств человека, выраженных в индивидуальных особенностях его сознания и деятельности
2. ПСИХОЛОГИЯ – это сложная и многоуровневая наука, которая изучает закономерности возникновения, развития, а также функционирования психики человека, а также группы людей.
3. ДУША – это сложное понятие из области философии и религии.
4. ВЗАИМООТНОШЕНИЯ – это субъективно переживаемые связи и отношения между людьми. Это система межличностных установок, ориентаций, ожиданий, определяемых содержанием совместной деятельности людей и их общения.
5. ТЕЛО – это отдельный предмет в пространстве, а также часть пространства, заполненная материей, каким-н. веществом или ограниченная замкнутой поверхностью.
6. ЭТИКА – это философская дисциплина, предметами исследования которой являются мораль и нравственность. Первоначально смыслом слова «этос» было совместное жилище и правила, порождённые совместным общежитием, нормы и пр.

Стоит отметить, что наша душа и тело находятся в сложных взаимоотношениях друг с другом. По своему божественному происхождению душа призвана управлять телом, направлять жизнь человека. Однако иногда тело берет душу в свои оковы. Тело раздираемо различными желаниями и страстями. Оно заботится о пропитании, подвержено недугам, страхам, соблазнам. Войны и ссоры происходят из-за потребностей тела. Оно мешает также чистому познанию.

Так, Платон постулирует изначальное существование мира идей. Этот мир идей существует вне материи и вне индивидуального сознания. Он представляет собой совокупность абстрактных идей – идей о сущностях предметов внешнего мира. Из своего представления о душе Платон и Сократ делают этические выводы. Поскольку душа – самое высокое, что есть в человеке, он должен заботиться о ее здоровье намного больше, чем о здоровье тела. Во взглядах на то, как душа и тело связаны с познанием, ярко проявляется идеализм Платона.

Так, на протяжении всей своей жизни душа и тело очень тесно взаимосвязаны в индивиде. На этом наш урок подошел к завершению. Я полагаю, что Вы усвоили пройденную тему, которая относится к одной из основных при изучении такой науки, как психология. Если же что-то осталось сложным из данной темы, Вы всегда можете задать волнующий Вас вопрос.
Желаем успехов в учебе и в творчестве!

Между душой и телом на протяжении их совместной жизни существуют сложные отношения. Основные мысли об этих отношениях можно найти в диалоге Платона «Федон». В древности он имел название «О душе».

Суть этого в следующем: в афинской тюрьме сидит Сократ, который после заката солнца должен выпить яд. За философскую деятельность, за беседы, которые он проводил на улицах, суд Афин приговорил Сократа к смерти. В этих беседах иногда принимали участие именитые граждане и политические деятели, которых Сократ донимал своими вопросами, показывая недостатки, разоблачая их образ жизни. Ученики Сократа, придя в тюрьму, выдают свое удрученное состояние, а философ убеждает их в том, что это самый счастливый день, и он совсем не чувствует беды. Философия была делом всей его жизни и, как истинный философ, он стремился к отделению души от тела.

В произведении «Апология Сократа» Платон рассказывает о его поведении в суде. Отказавшись от защиты, Сократ рассматривает суд как возможность побеседовать с афинянами. Но защищает он не себя, а на примере своей жизни пытается снова объяснить, как горожанам следует себя вести. Обращаясь к жителям Афин, он говорит о своей любви и преданности к ним, но ни при каких обстоятельствах не перестанет философствовать. И делает попытку убедить граждан «этого величайшего города», что им должно быть стыдно в своих заботах о деньгах, о славе, почестях, забывая при этом о чистоте своей души. Самым дорогим для Сократа выступает добродетель.

Обращаясь с последней просьбой к афинянам после вынесения смертного приговора, он просит об одном: последить за сыновьями, чтобы они вели достойный образ жизни, указывать на их недостатки и при необходимости стыдить.

Всей своей жизнью, поведением и смертью Сократ доказывает свои взгляды на природу души и её назначение.

Его взгляды произвели огромное впечатление на мировую культуру, вошли в христианскую религию и долго питали литературу и философию. Сократ и Платон подняли ряд проблем актуальных и для современной психологии.

А может быть, тот мир идей, о котором говорил Платон, существует и противостоит индивидуальному сознанию каждого конкретного человека? В каком-то смысле, наверное, да, существует. Это мир духовной человеческой культуры, зафиксированный в языке, в научных и литературных текстах. Это мир человеческих ценностей и идеалов. Дети, развивающиеся вне этого мира, не станут людьми, а их психика не будет человеческой.

Если учение Платона воспринимать как художественную метафору, то становится удивительным, насколько ярко и проникновенно показан процесс приобщения индивидуального сознания к сознанию общечеловеческому.

Теории Декарта и Лейбница

Взаимоотношения души и тела, по мнению Декарта, являются опытным фактом, но в действительности данное утверждение ложно. Ложно оно на основании его же предпосылок, т.к. в опыте непосредственно соприкасаться с телами мы не можем. Соприкасаемся только с ощущениями от тел, которые относятся к классу идей.

Человек, так или иначе, единство души и тела, тесно взаимодействующих друг с другом. Проблема того, как возможно подобное взаимодействие, Декарта не очень беспокоит.

Позднее данная проблема в психологических дискуссиях выдвигается на первые роли, но её трудность коренится в разнородности души и тела. Выход есть, и Декарт его видит в допущении возможности прямой передачи импульсов от души к телу. Пунктом такой передачи является знаменитая «шишковидная железа».

В какой степени тело нуждается в душе, ведь оно, в принципе, может эффективно выполнять свои биологические функции и без души. Это наглядно демонстрируют животные. Декарт больше удивлялся тому, что душа есть у человека, а не её отсутствию у животных, и приходил к выводу, что она может способствовать более эффективному осуществлению этих функций. Это так называемое понятие «аффекта» или такое состояние души, которое оказывает помощь телу совершенствовать и корректировать его естественные реакции.

Основанием для отрицания одушевленности животных Декарт считает отсутствие у них языка, в связи с этим они не могут оперировать общими понятиями, что говорит об отсутствии интеллекта. Интеллект философ считает корнем мышления. Отсутствие интеллекта говорит об отсутствии у животных души.

Очень туманно проблему взаимодействия души и тела затрагивает Лейбниц в своей монадологии. В целом он говорит о предустановленной гармонии между ними и задает вопрос – что такое тело? В картезианском смысле тело он отрицает и возникает другой образ – душа это правитель в государстве монад, а государство и есть наше тело. Лейбниц настаивает на том, что после смерти человека его душа сохраняет какое-то тело.

У Лейбница и Декарта есть точки соприкосновений и разногласий:

• Оба считают душу субстанцией;
• Признают её зависимость от Бога;
• Выделяют в душе две основные способности – представления и желания;
• Оба признают бессмертность души;
• Оба не очень хотят заниматься конкретными вопросами «ментальной географии».

Разные точки зрения отмечаются в следующем:

• Лейбниц признает бессознательные перцепции, Декарт не признает;
• Декарт говорит о взаимодействии души с телом, Лейбниц же уверен в независимости души от любых внешних воздействий;
• По Декарту – животные бездушны, Лейбниц же одушевляет все сущее, включая животных;
• Лейбниц по сравнению с Декартом менее доказателен.

Теории Платона, Декарта, Лейбница стали стартом для вольфовского учения о душе.

Вольфовское учение о душе

Вольф, рассматривая вопрос взаимодействия души и тела, говорит о том, что состояния души параллельны определенным телесным движениям. Внешние вещи в органах наших чувств создают какие-то изменения, на что в душе возникают ощущения, т.е. вещи осознаются. Обратное отношение тоже имеет место. Опыт, подчеркивает Вольф, не доказывает взаимодействия души и тела, он только показывает соответствие их состояний. Человек не испытывает действие тела в душе, а если бы это происходило, он должен был бы иметь ясное понятие о нем, поэтому сказать, что представление о действии тела в душе основано на опыте, мы не можем.

По-разному можно объяснять параллелизм душевных и телесных состояний, но это должна делать рациональная психология, в одном из разделов которой Вольф уделяет большое внимание обоснованию возможности взаимодействия души и тела. Следуя Лейбницу, Вольф в целом рассматривает несколько альтернативных объяснений и, прежде всего, теорию естественного влияния души на тело и обратно. Серьезная трудность, по мнению Вольфа, связана с неясностью того, что именно в теле соответствует актам разумного постижения в душе. Выделяя эту трудность, он тут же утверждает, что она вполне разрешима, т.к. этим актам соответствуют телесные движения, сопровождающие произнесение слов, соответствующие понятиям разума.

Рассматривает он и различия между душой человека и животного.

Человеческая душа по Вольфу – сущность, наделенная разумом и волей, т.е. духом.

Животные духами не являются, потому что не употребляют слов. Отсюда у них нет понятий, а значит, нет рассудка и разума. Без рассудка не может быть воли, которая предполагает отчетливое представление предмета, на который может быть направлена воля. Но из этого совсем не следует, что у животных отсутствует душа. Она у них есть, потому что они могут ощущать, воображать, вспоминать. Есть у них даже аналог разума – ожидание сходных случаев. Последняя тема, которую обсуждал Вольф в рациональной психологии, была проблема бессмертия души.

Представление о душе как о начале, направляющем жизнь человека, является большой проблемой, которая психологией не принималась. Это самое начало, т.е. душа сама нуждается в сохранении своей чистоты, «освобождения от оков тела». Именно душа самое высокое, что есть в человеке, который обязан заботиться о её здоровье. Здоровье души и здоровье тела – это разные вещи. Тело лечится лекарствами, но не всегда успешно, а душа нуждается в чистоте помыслов.

Душу, расставшуюся с телом после его смерти, ждет другая судьба: либо вечно блуждать вблизи Земли, отягощенной телесными элементами, либо полет в идеальный мир далеко от Земли.

Если бы со смертью тела душа погибала, не надо было бы не о чем беспокоиться людям дурным, безнравственным, падшим. Души таких людей отравлены язвами всех преступлений, совершенных при жизни тела. Душам праведным отводится надлежащее место в Аиде, злые сопротивляются, страшатся, но демон насильно тащит их, чтобы испытали они всякие наказания и страдания, пока «силою необходимости» не будут переселены в обиталище, какого заслуживают. Это этические выводы, сделанные Платоном и Сократом из своих представлений о душе.